Гайдаровский форум, который проходил в этом году 15 и 16 января, совпал сразу с несколькими важнейшими событиями для нашей страны – Посланием Президента Федеральному Собранию, отставкой Правительства и назначением нового премьер-министра. Итоги форума, в организацию которого также внесли коррективы последние изменения, для ТАСС подвел ректор Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) при Президенте РФ Владимир Мау.
— По моим ощущениям, это был самый непредсказуемый форум, проходивший, думаю, это не будет преувеличением, в исторический момент для России. Расскажите, как это было? Много ли было изменений в программе? С чем они были связаны?
— Это был очень динамичный форум. Когда неопределенность возрастает и обстоятельства меняются очень быстро, участники тоже становятся более собранными. Спикеры понимают, что их выступления должны трансформироваться в соответствии с актуализацией повестки. И, как это парадоксально ни прозвучит, практически не было «отказов в последний момент» – это проблема многих больших конференций. Полагаю, всем было интересно пообщаться, обсудить последние события. Я очень благодарен всем участникам форума за активные выступления и дискуссии.
Мы отменили только одну сессию – завершающую сессию с членами Правительства. Естественно, не смог приехать новый премьер-министр Михаил Мишустин. В качестве руководителя ФНС он должен был выступать с большим докладом о цифровых вызовах в налоговой системе. В этот день он должен был уже находиться в Госдуме. С подготовленным им докладом выступил заместитель руководителя ФНС Алексей Оверчук, и это была очень интересная сессия.
Гайдаровский форум проходил в очень плотном графике. В отличие от предыдущих лет оргкомитет решил проводить его в течение двух дней (раньше было три) и предполагалось уменьшить количество сессий. Последнее не получилось – было очень много интересных предложений по сессиям и круглым столам. В результате, если в 2019 году у нас было три дня и примерно 110 сессий, то теперь – 85 сессий, а всего на площадках около 100 мероприятий за два дня. Из тех, кто зарегистрировался, пришло порядка 13 тыс. участников. Форум освещали почти 1000 журналистов.
— Это больше или меньше, чем в прошлом году?
— Это как в прошлом году. В дискуссиях выступило порядка 600 спикеров – это тоже показатель прошлого года, и чуть больше приехало иностранных участников. Они представляли 30 стран мира. Были абсолютно заполненные, даже переполненные аудитории. Начиная с утра в среду и до вечера четверга не было свободных мест в аудиториях, даже если это зал на 600 человек. Программа форума задала очень актуальную повестку, непосредственно связанную с важнейшими задачами, поставленными Президентом России.
Гайдаровский форум – не чисто экономический, хотя здесь много экономистов, он и не инвестиционный, и не финансовый, он экспертный. Здесь собираются специалисты, которые работают с федеральными и региональными органами власти, с зарубежными правительствами. И я хочу еще раз подчеркнуть, что основные темы, которые обсуждались на форуме, – это вопросы, затронутые в Послании Президента. В том числе и вопросы об исторической правде.
У нас было несколько сессий, посвященных актуальной истории. Точнее, истории как прикладной науке. Например, как история может позитивно или негативно использоваться при формировании современной политики. Была даже сессия «Нужен ли политику советник по истории?» Как правило есть советники по экономике, по безопасности, по социальным вопросам. А вот нужен ли советник по истории?
- И нужен?
— Нужен.
- А зачем?
— Чтобы понимать логику развития событий, анализировать прецеденты и помогать избегать ошибок прошлого, и этот опыт надо осмысливать и интерпретировать с учетом особенностей данного времени. Почти у всех возникающих проблем и принимаемых решений есть прецеденты в прошлом, которые стоит принимать во внимание. Опыт прошлого нужен для того, чтобы понимать границы возможного и видеть ошибки прошлого. Знаете, говорят, что история – это не добрая учительница, которая учит, а классная дама, которая наказывает за невыученные уроки.
— Поднималась ли на сессиях тема, которая тоже была затронута Президентом в Послании, и, думаю, будет подниматься весь этот год, – 75-летия Победы?
— Конечно. Кстати, мы сейчас делаем очень интересное исследование, связанное с экономикой победы в Великой Отечественной войне. Это большой проект, основанный на анализе архивных данных. Обычно, когда говорим о Великой Отечественной войне, прежде всего отмечаем военные аспекты, иногда о единстве фронта и тыла. Но многие историки, в том числе и зарубежные, подчеркивают, что, помимо огромных успехов на поле боя, произошло еще экономическое чудо в тылу. Изучение опыта оперативного и успешного переноса промышленности на восток и быстрый ее перезапуск требует очень серьезного разбора, раскрытия механизмов решения этой колоссальной задачи. Победа была не только военной, но и экономической, и это тоже важнейший урок и важнейшее наследие той войны.
Очень важно, что в послании Владимир Владимирович Путин поставил задачу формирования архивного центра Великой Отечественной войны.
— Когда это исследование может быть опубликовано?
— Мы уже год им занимаемся. Надеюсь, что в течение этого года мы первые результаты сможем показать. Я впервые про это говорю. Это действительно важный сюжет, очень важный с точки зрения отечественной истории, с точки зрения истории войны.
Кстати, ученые других стран уже ведут аналогичные исследования. Например, мы издали книгу «Цена разрушения» очень интересного британского экономического историка Адама Туза, о том, что на самом деле экономически Советский Союз оказался гораздо более мощной страной, чем гитлеровская Германия. Важны первоисточники и детали, изучением которых мы и занимаемся.
Еще не могу не сказать, что мы начали публиковать книги министров финансов России. За последний год вышло две книги – Егора Канкрина (1774—1845) и Михаила Рейтерна (1820—1890). Первый был министром финансов Николая I, второй – Александра II. Это были периоды очень интересные в истории России и российских финансов. Канкрин обеспечил финансовую стабильность страны в период Николая I, Рейтерн занимался стабилизацией в финансовых условиях великих реформ Александра II. Подготовил базу для будущих реформ Сергея Витте (1849—1915) и стабильного золотого рубля.
Не у всех министров финансов были труды, некоторые не были теоретиками, но многие российские министры финансов написали большой массив исследовательских работ, а не только докладов.
— Это исторический интерес, или все-таки финансисты тоже могут что-то там для себя найти?
— Все это имеет большой прикладное значение. Конечно, разные финансисты и разные финансовые школы в разные эпохи оказываются по-разному востребованы. Сейчас мы рассчитываем опубликовать материалы Владимира Коковцова (1853—1943), это был уникальный министр финансов, одновременно занимавший должность и премьер-министра. Период его руководства Минфином (1906—1914) и Правительством (1911—1914) был одним из самых успешных с точки зрения экономической динамики и модернизации российской экономики. Коковцова очень критиковали за «бухгалтерский подход», за то, что он копит и создает огромные золотые запасы. Но именно это задавало условия для роста. В моем понимании втягиванию России в Первую мировую войну во многом способствовало увольнение Коковцова с ключевых постов в январе 1914 года.
— А труды современных министров финансов вы издавать планируете?
— Будут работы Арсения Зверева (1900—1969), министра финансов середины ХХ века. Знаменитого Григория Сокольникова (1888—1939) есть богатое наследие, это ему принадлежит фраза: «Эмиссия – опиум народного хозяйства». Вообще мы готовим работы министров финансов разных эпох.
— Возвращаясь к теме организации форума. Вы сказали, что на нем было большое количество иностранных гостей. Кто эти гости, какой их статус, с чем они приехали в Россию?
— Это как известные ученые, книги некоторых из них мы как раз издали, так и целый ряд политиков, ныне ставших экспертами и общественными деятелями. Я бы хотел выделить Вольфганга Шюсселя, который семь лет был канцлером Австрийской республики, это один из самых уважаемых австрийских канцлеров. Он большой друг России, который очень много делал и продолжает делать даже сейчас, в очень сложных условиях для развития российско-австрийских отношений.
К нам приехал бывший Президент Франции Николя Саркози и провел очень интересную дискуссию со стратегическим видением глобальной и европейской политики. Он очень позитивно оценил вклад, который вносит Россия и лично Президент Владимир Владимирович Путин в разрешение глобальных проблем. И было приятно слышать, когда Саркози активно высказывался на эту тему. Участниками форума стали бывший министр иностранных дел Италии Франко Фраттини, который сейчас играет большую роль в одной из ведущих партий страны, и бывший министр финансов Италии Джулио Тремонти. Приехала большая делегация профессоров из Соединенных Штатов.
Мы провели две дискуссии по очень актуальной в мире теме – так называемой современной денежной теории. Ее сторонники утверждают, что страна с суверенной валютой может поднимать государственный долг до бесконечности. У нас есть такие предложения внутри страны, что у России слишком низкий долг, и мы можем заимствовать больше и больше. На форуме дискутировали два ведущих американских профессора, один из которых является теоретиком и активным пропагандистом «современной денежной теории» – Джеймс Гэлбрейт (он, кстати, сын известного экономиста ХХ века Джона Кэннота Гэлбрейта). Его оппонентом стал Кеннет Рогофф, знаменитый гарвардский экономист, который называет эту концепцию «Не современная, не денежная, не теория». Особый интерес дискуссии придавало участие в ней Максима Орешкина, министра экономического развития России, который «приземлял» эту дискуссию применительно к стимулированию экономического роста в нашей стране. Этот интересный диалог потом естественным образом продолжился разговором о перспективах независимости центральных банков с участием первого заместителя председателя Центрального банка России Ксении Юдаевой.
— Первый день вашего форума проходил в день Послания Президента, которое, во-первых, само по себе стало достаточно неожиданным, поскольку состоялось раньше обычного. Во-вторых, послание уже успели назвать историческим из-за его содержания и последовавших событий. Поэтому не могу не задать вопрос про ваше отношение к нему: что вы в нем видите революционного, принципиального, что окажет несомненное влияние на дальнейшее развитие России, в первую очередь, экономическое?
— Историческое – да. Но все-таки не революционное, а принципиальное. Мы очень осторожно в последнее время употребляем слово революция. То, что Россия уже исчерпала лимит революций, говорил еще Егор Гайдар.
Мне представляется очень важным, что в Послании был сделан акцент на развитие человека, и в том числе на социальную политику, образование, здравоохранение.
Очень важно, что Президент в большинстве позиций подчеркивал необходимость адресной помощи людям. То есть помощь должна даваться тем, кто в ней действительно нуждается. Важно и то, что в некоторых случаях поддержка должна распространяться на всех, например, применительно к детям.
Ну и конечно, исключительно важными в Послании являются идеи конституционной модернизации. Это новации, в том числе для экономического развития. Предложения, сформулированные Президентом России, помогут обеспечить динамику экономического роста, это очень серьезный шаг вперед. Согласен, что действующая Конституция не исчерпала свой потенциал. Сказал бы даже, что у нас Конституция в некоем смысле «на вырост», но корректировки необходимы, как ответ на современные вызовы и реалии. Ведь предложенные Президентом поправки отражают как внутренние состояние России, так и ее изменившееся положение в мире.
— Второй день форума прошел под знаком назначения нового главы Правительства, поэтому не могу не спросить и про него. Вы общались с Мишустиным до этого назначения?
— Михаил Владимирович очень квалифицированный экономист и очень энергичный человек. Он несет в себе редкое сочетание технократа, экономиста и управленца. Управленца, которому есть что предъявить обществу в качестве бесспорного достижения – современная система налогового администрирования России, которая не только исключительно технологична, но и стала, по сути, сервисной. Как позитивно изменилась налоговая система за эти годы, оценили и граждане, и бизнес, и международное сообщество. Современная российская налоговая система не имеет аналогов в мире с точки зрения своей цифровизации. Это, конечно, очевидное достижение.
— Я помню очереди в налоговой, миллион бумажек, бухгалтеров, которые там сидели…
— Дело не только в этом. Все-таки он сделал в своей сфере то, что предстоит сделать всему государству – через цифровизацию обеспечить эффективное выполнение государством сервисных функций для своих граждан. Налоговая служба действительно работает так, чтобы гражданам было удобно. Хотя это, конечно, орган фискального контроля, но ни у кого не повернется язык сказать, что это орган, который должен быть подвергнут регуляторной гильотине. Он уже провел эту гильотину за 10 лет руководства налоговой службой, и сделал это не путем простого «отрезания» функций, а путем трансформации их «в цифру». Путем переноса их на совершенно новую технологическую платформу. Кроме всего, Мишустин сделал из ФНС важнейший источник государственной статистики, который может сейчас обеспечивать данными работу многих других органов.
— Какие, на ваш взгляд, новые задачи стоят перед российским государством на ближайшие годы и что стоит ожидать от нового Правительства, какие основные задачи ему надо решить?
— Прежде всего новому Правительству предстоит обеспечить реализацию программы, изложенной в указе президента от 7 мая 2018 года №204. Повышенное внимание необходимо уделить п. 1 Указа, то есть достижению национальных целей. Особенно подчеркну: преодолению бедности, инвестициям в инфраструктуру и человеческий капитал, качеству государственного управления.
Очень важно быть приверженным курсу на консервативную денежную и бюджетную политику. Наша бюджетная и денежная политика последних 20 лет были очень хорошими, очень сильными, и основные принципы должны быть сохранены.
Это, на мой взгляд, основные приоритеты деятельности Правительства. Задача непростая, и ее довольно сложно реализовывать просто потому, что вещи, связанные со структурой и институтами, всегда гораздо сложнее, чем макроэкономическая стабилизация. Макроэкономическая стабилизация или бюджетная стабилизация – это вещи болезненные, но понятные. А вот с повышением эффективности системы управления или трансформацией традиционных систем здравоохранения или образования в более современные – будет непросто, на решение этих вопросов нам всем вместе придется найти ответы.
- Та критика, которая уже прозвучала в отношении национальных проектов, как раз и касалась того, что национальные цели, заявленные в майском Указе, не состыковывались с национальными проектами. На ваш взгляд, так ли это, и вообще возможна ли теперь на новом этапе эта состыковка?
- Здесь нет универсального решения. Некоторые национальные проекты нуждаются в более глубокой корректировке, некоторые в меньшей, но их надо все время сверять с национальными целями. Мы не живем в советской плановой экономике, где план – догма, которая должна быть выполнена любой ценой (хотя и там этого никогда не случалось). Более того, в современной динамичной экономике план должен корректироваться по мере развития технологий и общества. Национальные цели являются абсолютными: они очевидны, прозрачны. А вот проекты, ведущие к целям, могут и должны развиваться.
- Стало доброй традицией после Гайдаровского форума задавать вам вопрос о планах на будущее. Какие темы вы бы хотели развить через год?
— Прежде всего хотелось бы обсудить динамику социально-экономического развития. Не формальные темпы роста, а как реально экономическая политика влияет на качество жизни граждан. Ведь ключевой задачей для власти является не просто рост ВВП, а то, в какой мере его увеличение ведет к росту благосостояния.
Формально в длинной исторической ретроспективе можно говорить, что рост ВВП – это и есть рост благосостояния. Но мы знаем, что это не совсем так. В Советском Союзе конца 80-х [годов] ВВП рос, а благосостояние падало, поскольку параллельно с изменением ВВП росли дефицит бюджета, государственный долг, и экономика была дестабилизирована. Бывает обратная ситуация, как в Японии, когда ВВП тормозится, а благосостояние растет.
Очень важно запустить в экономике те механизмы, которые обеспечивают динамику благосостояния, частных инвестиций, потребительского и инвестиционного спроса. Обеспечить динамику жилищного строительства, доступность кредитов. Все эти показатели будут значимы для реализации задач экономического роста.
Оригинал статьи
Источник
