Индекс деловой активности (PMI) в отечественной сфере услуг за март упал до отметки 37,1 пункта. Месяцем ранее он составлял 52 пункта, говорится в исследовании аналитического агентства IHS Markit.

https://www.markiteconomics.com/Public/Home/PressRelease/39c9a5fc73c543b690f044e32b06ade9

Активность сокращается самыми быстрыми темпами с февраля 2009 года на фоне воздействия коронавируса.

Российские компании сферы услуг зарегистрировали существенное снижение деловой активности в марте, заметно развернувшись от умеренного расширения, зафиксированного в феврале. Вспышка коронавирусной болезни 2019 года (COVID-19) и экстренные меры, принятые для решения проблемы распространения, нанесли ущерб внутреннему и зарубежному спросу, при этом общий объем продаж заметно сократился. Как следствие компании сократили число рабочих мест на фоне высвобождения производственных мощностей. Деловые ожидания также развернулись в сторону пессимизма, поскольку компании не уверены в продолжительности и серьезности экономического ущерба от вспышки COVID-19.

В то же время инфляционное давление усилилось из-за нехватки поставок и снижения курса рубля, что привело к росту деловых затрат.

Сезонно скорректированный Индекс IHS Markit Российской сферы услуг зарегистрировал в марте 37.1 баллов, резко опустившись с показателя 52.0 баллов в середине первого квартала. Снижение производительности было максимальным за 11 лет и существенным в целом. Сообщения, полученные от компаний‚ свидетельствуют о том, что снижение деловой активности было связано с приглушенным потребительским спросом и закрытием бизнеса после эскалации пандемии COVID-19.

Движущим фактором снижения деловой активности стало резкое падение новых заказов в марте. В соответствии с мерами общественного здравоохранения, направленными на прекращение распространения COVID-19 по России и основным направлениям экспорта, общий объем продаж сократился самыми быстрыми темпами с февраля 2009 года‚ когда ряд клиентов закрыли свои предприятия.

Кроме того, новые экспортные заказы упали самыми высокими темпами с момента начала сбора данных в этой серии, с сентября 2014 года.

Снижение производственных потребностей после сокращения новых заказов привело к сильному сокращению занятости в марте. Увольнения обычно объяснялись возросшей необходимостью сокращения штатов. Темпы сокращения ускорились до максимальных с января 2016 года.

Между тем, падение новых заказов позволило компаниям обрабатывать ранее полученные заказы. Сокращение незавершенных заказов было резким в целом и самым сильным с июля прошлого года.

Неопределенность относительно продолжительности вспышки COVID-19 и того, сколько времени потребуется, чтобы спрос начал восстанавливаться, сильно повлияли на ожидания поставщиков услуг в конце первого квартала. Деловая уверенность стала отрицательной впервые с начала 2016 года и самой низкой за всю историю серии. Некоторые компании также отметили, что закрытие компаний некоторых клиентов ослабило настроения.

В то же время бремя затрат, с которым сталкивались компании сферы услуг‚ росло быстрыми темпами. Нехватка поставщиков после закрытия заводов и задержек с транспортировкой привели к росту цен, равно как и снижение курса рубля. Темпы инфляции закупочных цен были самыми быстрыми с февраля 2019 года‚ после повышения НДС.

Несмотря на слабый спрос, компании смогли частично перенести более высокие расходы на клиентов за счет увеличения отпускных цен. Уровень инфляции был самым быстрым почти за год.

Деловая активность частного сектора в марте снизилась на фоне сокращений в производственном и сервисном секторах.

Совокупный Индекс IHS Markit PMI по России составил 39.5 баллов к завершению третьего квартала, после 50.9 в феврале, и указал на резкое сокращение общих объемов производства. Темпы спада были наивысшими за последние 11 лет‚ так как спрос клиентов упал после эскалации пандемии COVID-19.

Общие объемы новых заказов также заметно сократились, поскольку как производители, так и поставщики услуг зарегистрировали резкое снижение спроса со стороны внутренних и внешних клиентов. Темпы сокращения новых заказов были максимальными с февраля 2009 года‚ и компании сферы услуг отмечали более быстрое падение показателя.

На этом фоне компании частного сектора увольняли работников, поскольку снижение производственных потребностей привело к избыточным мощностям. Сокращение было более резким в сфере услуг‚ где занятость и объемы незавершенных заказов резко упали.

Между тем, деловые ожидания в частном секторе в марте стали отрицательными, поскольку поставщики услуг ожидают снижение объемов производства в следующем году, несмотря на небольшой оптимизм у производителей.

В заключение, инфляционное давление усилилось‚ так как закупочные и отпускные цены выросли заметными темпами.

Комментируя результаты последнего исследования, экономист компании IHS Markit Шиан Джонс отметила:

«Вспышка COVID-19 оказала большое влияние на сферу услуг России в марте с заметным сокращением активности и новых заказов. Спрос на российские услуги упал самыми быстрыми темпами после финансового кризиса, поскольку внутренние и иностранные клиенты сократили количество размещаемых заказов.

На совокупном уровне объемы производств в частном секторе упали самыми быстрыми темпами более чем за 11 лет, а первый квартал завершился на отрицательной ноте. Наш текущий прогноз свидетельствует о широкой стагнации в российской экономике в 2020 году, с ожиданием сокращения в средних кварталах года.

Между тем, инфляционное давление усилилось, поскольку базовый эффект от повышения НДС в январе прошлого года исчез. Прогнозируется ускорение темпов инфляции в течение 2020 года».